Для собравшихся слова архиепископа имели больше веса, чем явление, которое они видели собственными глазами. «Колдуны» были освобождены, но, конечно, уже никогда в своей жизни они не осмеливались вспоминать о своем чудесном полете…

«Лионский случай» был впервые рассмотрен с позиций палеоконтакта в книге Десмонда Лесли «Приземление космических кораблей», вышедшей в США в 1953 году. Эта работа занимает почетное место в истории интересующего нас вопроса.

ВОПРОС О МЕТОДЕ

До сих пор мы пытались отыскать упоминания о палеоконтакте в фольклорных и древних письменных текстах. Можно спорить о том, насколько правомерны те или иные космические аналогии, но просто отмахиваться от них неразумно. И все же фольклорно-интерпретационный метод страдает односторонностью.

Дело в том, что поиск в легендах «рационального зерна» практически сводится к поиску уже знакомого, известного: на гипотетических палеокосмонавтов переносится наш уровень развития, наши представления о мире, инопланетном разуме, его технологии, морали…

Пожалуй, наиболее «крайним» и «законченным» выразителем такого подхода к проблеме космических пришельцев является современный английский исследователь У.Р.Дрейк. Его книги «Боги или Пришельцы?» и «Пришельцы на Древнем Востоке» [15] целиком посвящены поискам следов палеокосмонавтов в мифах и легендах народов мира. Дрейк рассмотрел фольклор Индии, Тибета, Китая, Японии, Египта, Вавилона и многих других стран с позиции гипотезы контактов, нашел ряд исключительно интересных в этом отношении текстов… но в главном его подвела упрощенность самой методики исследования, покоящейся на убеждении, что фольклорные сюжеты и образы — это исторические события и лица, только названные по-другому. Дрейк просто отождествил «богов» с космическими пришельцами и соответствующим образом прочитал «фольклорную историю». Опираясь на присущие многим народам легенды о борьбе богов с титанами, о «войне на небесах и на Земле», которая велась с применением «сверхъестественного» оружия, английский исследователь предположил, что некогда Земля была колонией космических существ, потом земляне восстали и в результате долгой борьбы изгнали пришельцев… однако высокая цивилизация на нашей планете оказалась практически полностью уничтоженной. Читатель согласится, что столь «радикальное» изменение взгляда на прошлое требует значительно более весомых доказательств. Конечно, можно ожидать, что какие-то новые находки (в первую очередь археологические) вынесут окончательный приговор этой гипотезе — что, кстати, неоднократно подчеркивал и сам Дрейк, — но нелепо надеяться только на это. Необходимы новые пути, которые позволили бы в рамках уже известного материала более глубоко и верно понять историческую действительность, и прежде всего хотя бы в малой степени освободиться от сковывающего влияния ограниченности наших представлений. Подменяя реальное привычным, мы порой оставляем в стороне многие моменты, не укладывающиеся в эту узкую концепцию.

В настоящее время исследователи все чаще пытаются найти какие-то новые подходы при анализе «палеокосмических» свидетельств. Любопытный вариант такой «неклассической» методики предложили В.Андриенко, С.Койфман и др. в статье «Заметки неспециалистов о специальном предмете». Анализируя известные тассилийские фрески, они выделили три группы изображений:

1. Полностью соответствующие нашим представлениям об эпохе их создания и ее возможностях.

2. Требующие для своего объяснения некоторых допущений.

3. Не имеющие полной аналогии с чем-либо, известным нам.

По этой классификации изображения «круглоголовых», часто трактуемые как фигуры космонавтов в скафандрах со шлемами, относятся ко второй группе. Они, без сомнения, интересны, но немного «слишком» соответствуют нашему уровню развития космонавтики.

Наиболее интересна третья группа. К ней исследователи отнесли те изображения, которые не поддаются точной интерпретации ни с позиций той эпохи (как мы ее себе представляем), ни с современной точки зрения. Это касается, в частности, группы фресок, условно названной участниками тассилийской экспедиции «хижинами» (см. там же, 4-я стр. обложки). «Так в наше время нарисовали бы антенны радаров. Но, строго говоря, никакой аналогии они не имеют. Даже понятие «антенн радаров» — это не более чем перенесение самого близкого нам представления, ассоциирующегося с рисунком. (…) Сходство же с «хижинами», которое, судя по названию, подметили французские исследователи, свидетельствует о такой же буйной фантазии последних, как и в случае пояснения с точки зрения пришельцев».

Другой рисунок (там же, 4-я стр. обложки) как будто изображает посадку человека в некий летательный аппарат. Причем любопытно: «технических» деталей нет, впечатление является следствием динамики рисунка — «нечто» летит, и человек устремлен к этому «нечто»… В данном случае, очевидно, мы должны анализировать именно функциональную сторону рисунка, на время оставив в стороне вопросы технической реализуемости изображенной конструкции.

Такой метод рассмотрения предполагаемых «палеокосмических следов» привлекает своей гибкостью и нестандартностью. Конечно, «Заметки неспециалистов…» — это только намек на «неклассический» подход; тем не менее здесь открывается путь к построению методов анализа, более строгих и плодотворных, чем «похоже-непохоже».

Прибегать к такому анализу — назовем его «функциональным» — нужно в случае, когда обычная, традиционная интерпретация затруднена (просто нет земных аналогий, либо в самом источнике не хватает сведений для отождествления с чем-нибудь известным).

«БЕСКОНЕЧНО ЭТО ПРОСТРАНСТВО…»

Из других фактов, которые требуют более внимательного, «функционального», а не поверхностного подхода, назовем древнеиндийские описания летательных аппаратов, а также отдельные необъяснимые «вспышки знаний», явно не соответствующие общему уровню развития науки прошлых эпох.

В одной из книг «Махабхараты» содержится рассказ о весьма примечательном событии; и хотя это «всего лишь» полет брамина Галавы на гигантской птице — «царе пернатых» — Гаруде, но при этом настолько мастерски изображены ощущения человека в полете, что это не может не остановить внимания:

Обратим внимание на последнюю фразу. В описании птицы, хотя бы и «царя пернатых», такая деталь, как «исходящее из тела пламя», — «лишняя»; она скорее была бы на своем месте, если бы речь шла о реактивном летательном аппарате.

Древнеиндийские боги странствуют по воздуху либо на виманах, либо на ваханах (буквально — «носителях» или «повозках»). У каждого бога своя особая «вахана». У Индры — слон Айравата, у Ганеши — мышь, у Вишну — Гаруда.

Если сходство виман с летательными аппаратами не однозначно, то с ваханами дело обстоит еще сложнее. Внешнего сходства как будто нет, но есть сходство «внутреннее». Представить себе, например, Ганешу (имеющего, кстати, облик слона) летающим на мыши — достаточно нелепо. Тогда, может быть, символика? Ведь, помимо столь реалистического описания полета на Гаруде — птице, как приведенное выше, мы можем найти в древнеиндийских текстах упоминания о летающих машинах, сделанных в виде Гаруды. Эти упоминания содержатся в «Панчатантре», в «Двадцати пяти рассказах веталы» и в «Брихаткатхашлокасамграха» [17] Будхосвамина (XI век н. э).